Cодержание
1. Решение о переговорах с ОУН
Советское руководство никогда не ставило своей целью ликвидацию ОУН только вооруженным путем.
Во внимание принималось множество факторов: неоднородный социальный состав организации, то, что немалая часть членов УПА ушло в лес для борьбы с немецкими оккупантами или спасаясь от угона на работы в Германию, низкий уровень образования, террор со стороны СБ и т.п.
Политико-идеологическая работа (те же амнистии), специальные мероприятия (компрометация руководства ОУН, разложение и т.п.) приносили значительный эффект.
К концу августа 1944 года территория Украины (за исключением Закарпатья) была освобождена от немецких оккупантов.
В это же время стали поступать сообщения о новых политических тенденциях в руководстве ОУН. Так, захваченный в августе, член Центрального Провода М. Степняк показал:
«… Шухевич изменил свои взгляды относительно возможностей революции в СССР силами УПА, признавал предыдущий взгляд ошибочным и вслед за тем начал искать выход из создавшейся ситуации.
Между прочим, высказывался в пользу роспуска УПА, основательной реорганизации ОУН с переходом к другим методам работы. … после того Шухевич начал задумываться над возможностью прекращения деятельности вообще, т.е. не только распустить УПА, но также распустить ОУН…
То есть, речь шла о развязке путем договоренности с представителями советской власти. Что сделано было со стороны Шухевича и «Тараса» в этом деле, неизвестно».
С другой стороны, руководство Советской Украины, понимало, что не смотря на победные реляции об успешной ликвидации «остатков банд украинско-немецких националистов» республика втягивается в кровавый гражданский конфликт.
В этих условиях было принято решение о политическом урегулировании ситуации на Западной Украине.
В соответствии с ним, НКГБ УССР, под руководством С. Р. Савченко была разработана специальная операция, получившая название «Перелом», в сущности являющаяся частью дела «Щось» (русск. – Что-то).
Предполагалось войти в контакт с представителями Центрального Провода и убедить их прекратить вооруженное сопротивление.
Непосредственным руководителем операции был назначен Сергей Тарасович Даниленка (Карин).
Сергей Тарасович Даниленка (Карин)
Один из организаторов дня памяти украинских националистов — 21 ноября и вывода Ю. Тютюника на территорию СССР.
Отсидел 26 месяцев (11 в одиночке) по делу о «заговоре Балицкого». Виновным себя не признал. Был оправдан и восстановлен в партии.
Автор доклада о том, что нелегальная разведка НКВД в Харькове не справилась со своими задачами и первый предложивший вербовать украинских националистов используя отношение к ним немцев.
В конце октября 1944 г. Даниленко-Карин отбыл во Львов.
В декабре 1944 г. Д, Маевский, заместитель Шухевича по ОУН с ведома последнего, а также начальника СБ Арсенича, отдал распоряжение о поиске контактов с представителями советской власти.
2. Установление контактов с ОУН
Посредником Даниленко-Карина стал Юлиан Кордюк, заместитель начальника Облздравотдела, брат которого, Богдан, занимал видное положение в ОУН. Достаточно сказать, что он был краевым проводником до С. Бандеры.
Через некоторое время он сообщил, что контакт с ОУН возможно установить через львовскую художницу Ярославу Музыку. «Пани Слава» не была членом ОУН, однако поддерживала связи с разными фракциями и была «симпатиком» их движения.
В результате скрытого наблюдения за ее квартирой была зафиксирована встреча с Катериной Зарицкой («Монета») руководительницей УЧХ и женской сетки ОУН.
Стало ясно, что канал серьезный, и наблюдение было немедленно снято.
В конце декабря Москву посетила делегация УГКЦ и ордена «Студитов». В НКГБ СССР было принято решение встретиться с униатами и предложить им взять на себя посредническую миссию.
Встреча произошла на Лубянке 26 декабря, с советской стороны присутствовали П.В. Федотов (2 Управление), П.А. Судоплатов (4 Управление) и А. М. Леонтьев (ГУББ).
В самом начале встречи о. Гавриил Костельник, попросил переводчика, так как они говорят только по-украински. Ответил ему Судоплатов, далее несколько цитат из воспоминаний Костельника:
«… красивый, симпатичный, с черными глазами, сравнительно молодой»
«… и на чисто украинско-галицкой мове, ей богу, лучше, чем владею я сам, говорит: «А я что, не украинец? Будем говорить с Вами по-украински» – и начал, и начал…»
«Русский, никогда так не смог бы говорить по-украински, сколько бы он его не изучал».
Униаты согласились помочь в установлении контактов с ОУН. В качестве связи им был назван уполномоченный по делам культов во Львове, эта должность была прикрытием С. Т. Даниленко-Карина.
Надо заметить, что Сергей Тарасович в конструктивную роль униатов не верил и оказался прав. В ходе развернувшейся внутри ОУН дискуссии они предпочли остаться нейтральными и естественно никакой помощи не оказали.
3. Встреча с «невидомой пани»
В феврале 1945 г Краевой Провод признал главенство, освобожденного немцами, С. Бандеры, но запретил ему появляться в Крае мотивируя это высоким риском его ареста советскими спецслужбами. Реальные рычаги управления остались у Шухевича.
После этого во Львов был отправлен курьер, для передачи «Советам» согласия на встречу.
15 февраля Ю. Кордюк встретился с курьером провода, которым оказалась молодая женщина.
Она передала «грипс» с техническими вопросами организации встречи.
На вопрос Кордюка, заинтересованы ли ее руководители вступить в переговоры с представителями советского правительства, ответила:
«Заинтересованы. И я по поручению организации должна передать Вам ответ. Провод согласен на встречу…»
Вечером того же дня во Львов прилетел нарком Савченко. На оперативном совещании было решено, что Даниленко-Карин встретиться с курьером. Такая встреча произошла 17 февраля на квартире Я. Музыки.
Читая отчет Карина о встрече, понимаешь почему для данной операции не подходили молодые сотрудники, пришедшие в органы во время войны. Практически мастер-класс. И ведь собеседница не велика птица, всего лишь курьер.
«По внешнему виду и одежде, она похожа на домашнюю работницу. Скромная на вид, с простым, типично украинским обветренным лицом, с прической деревенской девушки, в серенькой поношенной, городского фасона юбке и свитере, в приличных, по ноге сшитых сапогах, «невидома пани», благодаря своей простоте, не могла привлечь к себе никакого внимания».
Тем не менее, довольно быстро она была установлена чекистами, как Богдана Свитлык-Литвиненко («Светлана»), руководительница женской сетки ОУН Львова.
В ходе беседы, Карин еще раз гарантировал безопасность ей и участникам переговоров, вне зависимости от их результата. Предложил переговоры провести в Киеве или любом областном центре Украины.
Однако на все предложения получил закономерный ответ — я не уполномочена. Вы согласились на встречу 24 февраля, обязательно приезжайте.
Далее несколько цитат из отчета Карина наркому Савченко
Склонив набок голову и несколько смущаясь, связная поблагодарила меня, но с таким выражением на лице, которое как будто говорило – «но я могу обойтись и без Вашей гарантии»
«Спокойно, медленно, продумывая каждое свое слово, связная Провода ответила: «Мне поручили передать Вам условия встречи и изменять их я не вправе. Очень хорошо, что мы имеем возможность переговорить здесь с Вами лично, но еще было бы лучше, если бы Вы приехали к нам и там можно было бы установить «Синэ Ква Нон» (необходимые условия) для дальнейших переговоров. Согласно переданных Вам условий, поставив две точки на условном месте, Вы назначили встречу с нашими представителями на 24 февраля. Не изменяйте своего согласия и все будет хорошо».
Даже по этим словам, – по одной фразе «Синэ Ква Нон» можно было определить, что связная Провода имела солидный общий культурный уровень и политический кругозор…»
«Да Украина погибла бы и на сотни лет осталась бы рабой, колонией Германии. Я не имею намерения убеждать Вас в этом. Жизнь убедила теперь в этом всех. Мы возъединяем украинские земли и не от «Сана до Дона», как пелось в петлюровском и Вашем гимне, а от Закарпатья до Дона. Мы осуществляем то, за что боролись десятки поколений лучших патриотов украинцев. Возъединили Западную Украину, возъединяем Закарпатскую Украину…»
«Я очень благодарна Вам, но и со своим документом я думаю проехать или пройти туда, куда мне нужно», – озорно улыбаясь, ответила связная. «Ваша самоуверенность, девушка, делает Вам честь», – смеясь, заметил я связной.
«Оказывается, иногда интересно говорить не только с «видомой», но и с «невидомой пани», – обращаясь к Музыке, сказал я.
Связная поблагодарила меня за комплимент…»
«Я плавала в Висле, однако, это было не то ощущение. Я знаю, что если бы я плавала в Днепре, то у меня было бы совсем другое чувство, сладкое чувство, когда мечта становится действительностью. До сих пор я ведь жила только мечтая о Киеве и Днепре».
Думаю, что после написания таких, я бы сказал лирических, отчетов Даниленко-Карину было не очень сложно стать украинским советским писателем.
4. Переговоры с представителями ОУН
Для ведения переговоров были отправлены С. Даниленко-Карин и капитан А. А. Хорошун (с документами работника облисполкома Головко).
«Гостей» усадили в сани завязали глаза и 3 часа возили по окрестностям, путая следы. Однако эти ухищрения оказались бесполезными, позднее чекисты установили, что переговоры проходили на х. Конюхи Козовского района Тернопольской области.
Представители ЦП назвать себя отказались, ссылаясь на конспирацию. Но для чекистов их личности тайны не представляли. На переговоры прибыли:
Дмитрий Маевский («Косар», «Тарас», «Зруб») заместитель руководителя Бюро Провода ОУН, политический референт ОУН. Другими словами, зам. Шухевича по ОУН.
Яков Бусел («Галына», «Киевский», «Днепровой») начальник отдела политвоспитания Провода ОУН и ГВШ УПА.
Карин поинтересовался есть ли у ОУН желание прекратить братоубийственную войну, сдать оружие и распустить свои войсковые формирования и подполье.
На что, Маевский ответил
«Мы не готовы сразу дать ответы на ваши вопросы. Мы ищем брода, чтобы приблизиться к вам, но у нас возникает, в связи с этим множество вопросов. Например, такие. Считает ли нас Советское правительство немецкой агентурой или политической силой? Оцениваете ли вы нас как конструктивный или как деструктивный элемент?»
Как позднее показал связной Бандеры Дьячук-Чижевский:
«ТАРАС» считал, что, если правительство УССР будет считать борьбу ОУН-УПА украинским националистическим движением, а не украинско-немецким, и тогда украинские представители Советской власти и ОУН-УПА смогут прийти к соглашению, выгодному для Украины».
Его интерес закономерен. ОУН/УПА запятнала себя сотрудничеством с немцами. По этой причине американцы отказались от сотрудничества с Бандерой и сделали ставку на УГВР и Н. Лебедя
Даниленко-Карин от имени правительства предлагал следующее
- Амнистию всем членам ОУН и УПА
- Участие членов ОУН и УПА в общественной жизни республики, в деятельности государственного и хозяйственного аппарата.
- Участники УПА при желании могут вступить в Красную Армию
- Все, кто хочет работать н земле, получат ее.
- Желающие поступают в учебные заведения
- Кто не хочет жить на старом месте, помощь в переезде в любой населенный пункт на территории Украины
На мой взгляд очень даже хорошие условия для той ситуации
В свою очередь Маевский выдвинул свои предложения:
- Выход УССР из состава СССР
- Всеобщие выборы без участия коммунистов
- ОУН-УПА согласен с программой социального, хозяйственного и культурного развития, проведенного Советской властью на Украине, и заявляют, что будут всеми силами работать над реализацией планов Советского Правительства в деле дальнейшего хозяйственного, промышленного, культурного и социального развития Украины
Как впоследствии показал Дьячук-Чижевский
«Тарас» высказал пожелание чтобы в дальнейших переговорах от имени правительства Украины участвовали академик Богомолец, писатель Корнейчук и еще кто-то из видных украинцев»
«ТАРАС» считал, что требования, которые он выставил при первом разговоре с ДАНИЛЕНКО, являются максимальными и в этом направлении можно вести дальнейшую дискуссию»
В заключении Даниленко Карин попробовал надавить на ОУНовцев и добиться подписания хотя-бы предварительного документа. Но получил отказ — не уполномочены. «Нет! На капитуляцию мы не пойдем. Даже если бы мы оба (показывает на себя и Бусела) капитулировали — за нами никто не пойдет» заявил Маевский.
Было условлено держать дальнейшую связь через Я. Музыку.
Д. Маевский характеризовал Даниленко-Карина
«… как умного, способного украинца-большевика, культурного и развитого человека, хорошего дипломата, с достоинством отстаивавшего интересы Советской власти».
Согласно сообщению Савченко, Меркулову и Кобулову, «Светлана» получила новые советские предложения 22 марта и после недельного пребывания во Львове ушла в расположение Провода.
Во время беседы с агентом НКГБ она сказала, что:
«в связи с тяжелым положением, сложившимся для ОУН-УПА, в настоящий период актуальной необходимостью для них являются переговоры с Советским правительством».
Замечу, что был марта 1945, еще шла война, а ОУН/УПА уже находились в очень незавидном положении.
После этого связь была прервана. Проверка запасного пункта связи в районе Зборов Тернопольской области также показала, что никакой информации от ОУН туда не поступало.
На протяжении весны-лета 1945 советские представители пытали выйти на связь с Центральным Проводом, но попытки оказались безрезультатными.
Впоследствии Шухевич несколько раз пытался возобновить переговоры, особенно активно в 1948 г. Советская сторона делала шаги навстречу, но уже без особого энтузиазма.
Попытку заключения соглашения сделал и такой известный «криптобандеровец» как Л. Берия.
Даниленко, принимал участи в составлении письма с новыми советскими предложениями для В. Кука («Лемиш»).
К этому времени ОУН практически прекратила свое существование на территории Украины, вероятно эта инициатива связана с внутрикремлевскими интригами.
5. Внутрибандеровские расклады
После ареста С. Бандеры Проводом руководил Н. Лебедь («Максим Рубан»).
Весной 1943 г. в рядах ОУН все чаще стали раздаваться призывы к борьбе с оккупантами, на Волыни стали стихийно создаваться вооруженные отряды. Это было закономерным ответом на немецкую оккупационную политику.
Находящийся в контакте с немцами Н. Лебедь противодействовать этим тенденциям не смог и в 1943 г. был отстранен от руководства.
Краевым проводником и Главным командиром УПА был избран Р. Шухевич, на словах поддерживающий, курс на антинемецкое восстание и внутреннюю демократизацию.
В действительности же, он переориентировал ОУН на борьбу с советскими партизанами, сохраняя при этом прежние лозунги.
У значительной части функционеров ОУН/УПА возникли подозрения, что немцы имеют в проводе своих агентов и наибольшие подозрения вызывал Шухевич. Возникла мощнейшая оппозиционная группировка.
Находясь в Крае, так сказать на «передовой», в отличие от зарубежных мечтателей, он уже к середине 1944 г. понял, что вооруженный конфликт с лучшей армией мира приведет к полному уничтожению УПА/ОУН и огромным человеческим жертвам с их стороны.
Надеждой ОУН был предполагаемый послевоенный конфликт между СССР и западными союзниками. Однако до его начала было нужно еще дожить.
Р. Шухевич не отказывался от своих взглядов, он считал правильным отказаться от вооруженной борьбы и пойти на соглашение с Советской властью для того, чтобы выжить и сохранить членов организации.
Как стало впоследствии известно впоследствии вопрос о переговорах вызвал сильнейшие разногласия в Центральном Проводе.
Н. Лебедь заявил, что в случае заключения соглашения с Советами он создаст свой собственный провод и будет уничтожать выполняющих это соглашение.
Шухевич обратился за помощью к униатам. Однако те признавая правильность его позиции вмешиваться во внутриоуновские разборки не захотели.
По сообщению оперативного источника Костельник сказал:
«Шухевич считает, что методы, которые сегодня ОУН использует в практике своей работы гибельны для организации и могут привести к полному уничтожению оуновских кадров …
При помощи этих переговоров можно будет легализовать, т.е. спасти от уничтожения кадры, необходимые для будущей национальной революции и под прикрытием этой легализации замаскировать оуновские кадры, внедрив их в государственный аппарат, в армию, во все отрасли экономической и культурной жизни государства…
Шухевич считает, что надо сейчас отказаться от активной вооруженной борьбы с Советской властью, отказаться от террористических методов, а перейти на более глубокую работу»
Можно сказать, что никакой тайны мотивы Шухевича для чекистов не представляли.
Тем не менее в госбезопасности считали, что смогут противостоять этому чекистскими методами. Главной целью было прекращение вооруженного конфликта в Галиции, с огромными жертвами с обеих сторон.
«Лебедь заявил большое недоверие интеллигенции гор. Львова особенно той части ее, которая организационно связана с ОУН … в ее среде имеют явные тенденции к сговору с Советской властью. «75 % львовской украинской интеллигенции надо уничтожить», – так, со слов Костельника, якобы заявил Лебедь»
Это к еще одному мифу, о якобы всенародной поддержке ОУН.
Маевский, который был «мотором соглашения с Советами» встретился и с организационными проблемами. Не было желающих ехать на переговоры.
Он предложил Гасину, но тот отказался, ссылаясь на то, что представители советской власти в Польше вывели якобы на переговоры Окулицкого, а потом арестовали его и судили.
В любом случае Провод поддержал позицию Н. Лебедя, а не Р. Шухевича, Д. Маевского и их сторонников.
В декабре 1945 г. Д. Маевский отправился делегатом на IV Великий сбор, где кроме прочего, он должен был передать новые предложения советской стороны. При переходе немецкой границы, 19 декабря, он попал в засаду чехословацких пограничников и застрелился.
6. Причины провала переговоров
В начале лета 1945 в Эрфурте произошла встреча представителей ОУН (УГВР) с сотрудниками американской разведки. Примерно в тоже время подобные встречи были проведены в Мюнхене, Франкфурте-на-Майне и Швейцарии.
Уже в 1946 г МГБ УССР получило информацию о соглашении между ОУН и американцами и практических действиях по его реализации.
По инициативе Д. Кеннана началось проведение операции «Rollback» («Откат»), по сути, необъявленной войны против СССР. Из-за сильнейшего сопротивления Госдепартамента и военной разведки официально директива СНБ была оформлена только в 1948 г.
На вопрос, кто начал «холодную войну» есть абсолютно однозначный ответ и это не Советский Союз.
СССР надеялся на послевоенное сотрудничество, даже наркоматы заменил на министерства, а РККА переименовал в Советскую Армию.
В Советском Союзе поняли, что «Rollback», первый шаг к уничтожению СССР. Малейшее проявление «слабости» — смерть. И приняли соответствующие меры во внутренней и внешней политике.
В октябре 1975 г. давая показания в комитете Сената США по разведке Д. Кеннан заявил
«Решение начать политическую войну было моей величайшей ошибкой. Оно привело к совершенно иным результатам, чем те, на которые я рассчитывал».
Звучит как раскаяние, но кому оно было интересно.
США было необходимо нанести СССР максимальный ущерб, множество мелких ран, чтобы страна истекла кровью.
Лебедь должен был отработать американский заказ — продемонстрировать хозяевам «Сражающуюся Украину».
Это абсолютно не соответствовало интересам ни Галиции, ни ОУН. Краевики превращались в пушечное мясо для решения задач США и Запада.
Руководитель резидентуры ЦРУ в Мюнхене Г. Росицки позднее писал про украинских националистов:
«десятки агентов заплатили жизнью за решение наших проблем… Было совершенно очевидно, что они не смогут уцелеть».
Но кого интересовала та Галиция или ОУН, эти пешки в большой игре. Если им предстоит погибнуть за интересы США, то так тому и быть. Мало ли таких пешек в мире.
Находясь в Крае, Р. Шухевич понимал, чем кончиться вооруженное противостояние с советской властью и для ОУН, и для галичан и старался избежать такого конца.
Собственно, в этом и заключалось главное различие в тактике Шухевича и тактике Лебедя.
Сегодня наблюдается аналогичная ситуация.
Стамбульские соглашения (вне зависимости от отношения к ним) были реальным шансом прекратить войну.
Приехал Б. Джонсон и сказал идите и воюйте. Как оказалось, и американцы потребовали того же. Вложения надо отрабатывать.
Десятки тысяч погибших, сотни тысяч раненых? Да кому это интересно если мы «Загоняем русского медведя обратно в леса».
«Отряд не заметит потери бойца», мало ли таких Украин.
В этом отношении наши соседи удивительно похожи на курдов и вполне может быть их ждет «курдская судьба».
